Очевидно, коль скоро человек столетиями пытается понять и объяснить нечто, значит это « нечто » существует, независимо от его объяснений. Никому в голову не приходило провести опрос общественного мнения по вопросу, почему татуировка так неизменно популярна вчера, сегодня и, надо думать, будет популярна завтра. Ни одна статистика не может показать процентное соотношение татуированных людей в различных странах и общественных слоях, во флоте, в других подразделениях армии или в тюрьмах. Их число может быть только грубо определено случайными наблюдателями. В западных странах, где татуировка процветала все прошлое столетие, едва ли найдется представитель рабочего класса, у которого не было бы татуировки. Можно утверждать, что среди рабочих стран Западной Европы и Америки очень большой процент людей, имеющих татуировки.
Установить действительное количество татуировок чрезвычайно сложно, хотя бы потому что только малая часть татуировок нанесена на открытые части рук или лицо, а на остальной части тела татуировки можно увидеть только в теплую погоду на пляже или в общественной бане. Кстати, в банях и бассейнах можно часто обнаружить татуировки у людей, от которых этого меньше всего ожидаешь. Сейчас татуировка — вполне обычное явление в основном среди рабочих и служащих, но профессиональные татуировщики всегда вспоминают о клиентах из высших слоев общества, крупных бизнесменах и политиках, которых они обслуживали раньше, и всегда намекают о них. Такие истории выдумываются часто для рекламы, хотя, конечно, они могут быть и правдивыми. Татуировка более широко распространена сегодня, чем это кажется с первого взгляда.
Если оглянуться назад, в глубину истории, то видно, что представители полинезийских высших кругов были наиболее сильно татуированы. На рубеже XIX— XX веков члены европейских королевских семей ввели моду на татуировку, которая была быстро перехвачена американскими миллионерами и восточными магнатами, щедро платившими за художественные работы татуировщиков.
Но мода не стоит на месте. Татуировка сегодня считается чем-то милым и чем-то вульгарным. Многие мужчины, сделавшие себе татуировки в юности или во время прохождения службы в армии, теперь замечают, что их благовоспитанные подруги косятся на их татуировки. Возникает сожаление о легкомысленном поступке, который не так просто исправить. Тем не менее, мало кто из юношей обращает внимания на сожаления и предупреждения старших. Не редко случается так, что юноша делает себе именно те татуировки, которые он видел у этого самого наставника, советовавшего не повторять его ошибку.
Для молодых людей, утверждающихся в жизни, в грубых татуировках есть особая прелесть. В западных странах основное количество клиентов салонов татуировки — молодежь в возрасте 20—25 лет, очень много — до 18 лет. Мальчики считают татуировку мужской традицией и, только сделав себе татуировку, чувствуют себя мужчинами. Девушки, нанося татуировку, показывают свою независимость и сексуальную зрелость. Часто они делают татуировку тайно и вопреки желанию родителей.
Нравится это кому-либо или нет, но мистический ритуал нанесения татуировки при достижении половой зрелости, практиковавшийся среди дикарей, до сих пор живет в каменных джунглях современных городов. Молодежь бросает нетерпеливые взгляды на витрины салонов татуировки, проходя мимо. Солдаты тихо собираются и разглядывают эскизы татуировок перед тем как, подбадривая друг друга, войти внутрь и по очереди обнажить свою грудь или руку под иглой татуировщика не зная значения татуировки.
Но далеко не каждый у нас может зайти в салон, чтобы сделать ту татуировку, которая ему нравится. Объяснение простое — не по карману. Не каждый отец может дать сыну полсотни баксов на крохотную татуировку. (Это при том, что цены в наших салонах татуировки втрое ниже, чем на Западе!) Не имея денег, юноши делают татуировки сами себе, чаще всего, не соблюдая при этом элементарных мер безопасности. О качестве и говорить не приходится.
Для всех — более опытных людей и совсем молодых старшеклассников — поход к татуировщику равнозначен событию, что-то вроде небольшого праздника. Склонившись над альбомами образцов, они обсуждают рисунки, предлагая друг другу остановить свой выбор на более жестоких, шутят и хвастаются. Атмосфера такого сборища, независимо от того, двое их или пятеро, создает впечатление обряда посвящения в тайном, а потому и соблазнительном обществе.